Луис Альберто Рамирез: «Прихожу на работу в отпуске»

Самый необычный серпуховский доктор рассказал о том, как попал из Перу в Подмосковье

В нашем городе много замечательных, самоотверженных, опытных и талантливых врачей. Но есть один, который стоит особняком. Человек, который носит на бейджике имя Луис Альберто Рамирез Альтамирано, обречён вызывать любопытство. А если ещё прибавить, что по врачебной специальности Луис Альберто - нейрохирург, и именно он делает в больнице имени Семашко все сложнейшие операции на головном и спинном мозге, вытаскивая людей с того света, получаем фигуру почти легендарную.

Мы встретились с Луисом в День Медика, и он согласился ответить на наши вопросы. Внешне хирург Рамирез - истинный латинос: чёрные брови, волосы и глаза, смуглая кожа. К такому и подойти боязно. Но Луис Альберто начинает говорить - и робость отступает. Тёплая, доверительная манера общения, приправленная ярким акцентом, делает доктора удивительно приятным собеседником.

- Луис Альберто, говорят, вы родом из Перу?

- Можно просто Луис. Да, я родился на севере Перу, у побережья Тихого океана, в городе Трухильо. Это довольно большой город. У нас была многодетная семья, у меня пять братьев и сестёр. Папа зарабатывал деньги своим трудом, а мама была домохозяйкой. Вырастить 6 детей - не такая уж простая работа. Родители живы-здоровы, я иногда летаю навестить их

- Кто-то из ваших братьев и сестёр пошел по медицинской стезе?

- Кроме меня, моя сестра. Она закончила институт в Москве, а потом вернулась на родину и работает там анестезиологом-ревматологом.

- В вашем досье написано, что вы окончили Российский университет дружбы народов...

- Это очень долгая история! Дело было в 1989 году, тогда ещё был СССР. Сначала я прилетел из Перу в Тбилиси и поступил в медицинский. Приходилось тяжело, я ведь совсем не знал русского. И так мне стало «весело», что я решил всё бросить и уехать обратно. Забрал документы, но в последний момент меня что-то остановило - и я восстановился в институте, но уже в Одессе. Через год история повторилась. И опять, помаявшись, я остался. Только теперь в Краснодаре. И что вы думаете? Очередной кризис привёл меня в Москву в РУДН. Так что я успел поучиться в четырёх медицинских вузах! Потом, интернатуру по нейрохирургия я проходил в институте Склифосовского, а ординатуру и аспирантуру - в МОНИКИ, работал в Боткинской больнице... Размышляю теперь над своими мучениями в институте, и мне кажется, что это судьба меня так испытывала и не давала всё бросить.

- Склиф, МОНИКИ - и вдруг Серпухов. Как так вышло?

- Я познакомился с девушкой, она жила в Оболенске. Мы поженились и  подумали, а почему бы нам не снимать квартиру в Серпухове. Город мне очень понравился - тихий, зелёный, да и по деньгам выходило гораздо выгоднее, чем снимать аналогичное жильё в Москве. Плюс, родился ребёнок, а ему тут гораздо комфортней. Так я переехал в Серпухов, но работу в столице не бросал, ездил туда-сюда. Медицинское сообщество - тесное, и вскоре коллеги из Серпухова узнали, что здесь живёт нейрохирург. Меня стали приглашать на операции. Несколько лет я работал и в Москве, и в Серпухове, а потом перешел на полную ставку в больницу имени Семашко.

- Не скучно здесь после ведущих клиник Москвы?

- Работы хватает и здесь. Очень много травм головы и позвоночника. Остеохондроз, различные опухоли - тоже работа нейрохирурга.

- И детей приходится оперировать?

- Конечно, дети очень часто попадают к нам в отделение. Они же бегают, не осознавая опасности. Сейчас у нас лежит девочка трёх лет. Бегала по дому и упала кубарем с лестницы. Травма очень серьёзная, но, к счастью, операция не требуется.

- Сколько было самому маленькому вашему пациенту?

- Шесть месяцев, автомобильная катастрофа. Всё прошло благополучно.

- Но так бывает не всегда?

- Разумеется, это неизбежно. Тем более, мы имеем дело с мозгом. Это операции с самыми непредсказуемыми последствиями. В то же время, меня всегда удивляла способность мозга подстраиваться под обстоятельства. Допустим, есть опухоль, но мозг умудряется сживаться с ней и держаться до последнего, так, что человек даже не догадывается о своём недуге.

- Сколько может длиться сложная операция?

- Часов 10-11. Все удивляются, как я могу выдерживать такое напряжение на протяжении столь длительного времени. Усталость, конечно, ощущается, но, во-первых, я прошёл хорошую школу в институте Склифосовского и в МОНИКИ. А во-вторых, я знаю, что наградой мне будет момент, когда больной на утро откроет глаза и начнёт разговаривать. Это каждый раз переживается как в первый раз.

- Ваша супруга связана с медициной?

- Нет, она далека от этого. Работает экономистом.

- Её не напрягает ваш ненормированный график? Нет ревности к работе?

- Мне повезло, она с пониманием относится к моей работе. Никогда у нас на этой почве не было скандалов, хотя порой я уходил в работу с головой. Когда мы переехали жить в Серпухов, я продолжал трудиться в Боткинской больнице. Ездил туда на смену. Как-то раз у меня был такой трудный больной с переломом позвоночника, что я уехал в понедельник, должен был вернуться во вторник, но пробыл в больнице до пятницы.

- Неужели не могли оставить больного на попечение других врачей?

- В данной ситуации не мог. Мне вообще легче находиться в больнице и лично всё контролировать, чем думать, как там без меня. В отпуске я становлюсь невыносимым, нудным. Жена жалуется на меня. Если мы никуда не уезжаем,  я прихожу в больницу. То же самое, если нет работы, меня это выбивает из колеи. Каждый случай для меня по-своему интересен. Я всегда доступен для звонка, и если нет никаких чрезвычайных обстоятельств, готов приехать  в больницу в любое время суток и встать к столу.

- Вы не замечали, что пациенты более настороженно относятся к врачу-иностранцу?

- Наоборот, мне кажется, что моё иностранное происхождение вызывает некоторое уважение. В любом случае свою состоятельность каждый раз надо доказывать делом.

- Луис, неудобно вас об этом спрашивать, но как раз в тот период, когда вы приехали в СССР, у нас стали показывать мексиканский сериал, в котором главного героя звали Луис Альберто...

- О нет! Как я его ненавидел! В институте мне прохода не давали. А уж когда я пропускал занятия, шуткам про Марианну не было конца! Хотя в Перу это испанское имя встречается на каждом шагу.

- А как, если не секрет, вы назвали дочь?

- Виктория. Виктория Рамирез Альтамирано.

24 июня 2016

Социальные комментарии Cackle